Понять раннего Боттичелли легко. В нем мало тайного, скрывающегося за первым и вторым впечатлением. Если снять эти два слоя (первый – живописный, второй – символический), в картине почти ничего не останется. Но первый слой – настолько драгоценный и красочный, а второй – настолько ясный и свежий, что для обширной радости этого хватает с лихвой.