РУАЭСТ (RUAEST)
Облако ключевых слов*
- "еврейский запах"
- "опустошеный сон"
- "бессмысленное странствие"
- "тоскующие собаки"
- "сладкое смирение"
- "бесхвостый конь"
- "нить странствия"
- "прославленный кутила"
- "доверчивая гимназистка"
- "предвечная воля"
- "родильный цриюта"
- "душный ящик"
- "яростные проклятия"
- "жалкий холм"
- "пыльный полумрак"
- "печальный груз"
- "неведомая гитара"
- "фонари окраин"
- "слезы смирения"
- "похоронные стихи"
- "зарубежные поэты"
- "палки еврея"
- "ликующий прс"
- "худые черви"
- "удаль гитары"
- "курчавый чиновник"
- "пение волчка"
- "спокойные огни"
- "глазастые евреи"
- "закатившийся мячик"
* - вычисляется автоматически
Недавно смотрели:
Стихи
Лирическая поэзия
Авторы
Тэги
Тематические рубрики
Предметные рубрики
В этом же номере:
Резюме по документу**
КИШИНЕВСКИЕ
Я помню тусклый кишиневский вечер:
Мы огибали Инзовскую горку,
Где жил когда-то Пушкин. <...> ПОХОРОНЫ
За пыльной, хмурой, мертвой Азиатской,
Вдоль жестких стен Родильного Приюта,
Несли на палках мертвого еврея. <...> Обглоданного, видимо, настолько,
Что после нечем было поживиться
ИЗБРАННЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ ЗАРУБЕЖНЫХ ПОЭТОВ
Худым червям еврейского кладбища. <...> Еврейский запах — нищеты и пота,
Селедки, моли, жареного лука,
Священных книг, пеленок, синагоги. <...> Большая скорбь им веселила сердце,
И шли они неслышною походкой,
Покорной, легкой, мерной и наштешкой,
Как будто шли они за трупом годы,
Как будто кет их шествию начала,
Как будто нет ему конца .. <...> Пред ними — за печальным черным
грузом
Шла женщина, и в пыльном полумраке
Не видно было нам ее лицо. <...> Под стук шагов, под слабое шуршанье
Опавших листьев, мусора, под кашель
Лилась еще неслыханная песнь. <...> В ней были слезы сладкого смиренья,
И преданность предвечной воле Божьей,
В вей был восторг покорности и
страха .. <...> Не о худом еврее, на носилках
Подпрыгивавшем, пел он — обо мне,
О нас, о всех, о суете, о прахе,
О старости, о горести, о страхе,
О жалости, тщете, недоуменъи,
О глазках умирающих детей .. <...> .
49
Еврейка шла почти не спотыкаясь,
И каждый раз, когда жестокий камень
Подбрасывал на палках труп, она
Бросалась с криком на наго — и голос
Вдруг ширился, крепчал, звучал
металлом,
Торжественно гудел угрозой Богу,
И веселел от яростных проклятий. <...> И женщина грозила кулаками
Тому, Кто плыл в зеленоватом небе,
Над пыльными деревьями, над трупом,
Над крышею Родильного Цриюта,
Над жесткою, корявою замлей. <...> Но вот пугалась женщина себя
И била в грудь себя, и леденела
И каялась надрывно и протяжно,
Испуганно хвалила Божью волю,
Кричала исступленно о прощеньи,
О вере, о смирении, о вере,
Шарахалась и вжилась к земле
Под тяжестью невыносимых глаз,
Глядевших с неба скорбно и сурово. <...> . Мои стихи в
«Курьере»,
Доверчивая гимназистка Оля,
Простой обряд еврейских похорон
И женщина из Книги Бытия <...>
** - вычисляется автоматически, возможны погрешности
Похожие документы: