РУсскоязычный Архив Электронных СТатей периодических изданий
Грани/1986/№ 142/
В наличии за
40 руб.
Купить
Облако ключевых слов*
* - вычисляется автоматически
Недавно смотрели:

Радость творческого слова

Статья памяти Леонида Ржевского посвящена жизненному пути писателя.

Авторы
Тэги
Тематические рубрики
Предметные рубрики
В этом же номере:
Резюме по документу**
ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА Радость творческого слова Памяти Леонида Ржевского] Выдающийся русский писатель и литературовед Леонид Денисович Ржевский не оставил своей полной автобиографии или мемуаров. <...> Хочется, пусть заведомо в неполном виде, но передать хоть что-то через его собственное — художественное — слово. <...> Именно слово, слова, язык составляют и главную, и отличительную особенность Ржевского и как писателя, и как литературоведа, и как педагога. <...> Язык, русский язык не только как таковой, но удивительное, редкое сегодня отношение к нему, определяемое одним словом: радость. <...> Наверное, в разное время литература несет разные смысловые функции, лучше сказать, время навязывает ей такие функции. <...> Л. Д. Ржевский родился в 1905 году в Москве, окончил школу, университет, аспирантуру, защитил диссертацию по Грибоедову ("Язык Грибоедова..." — тема совершенно "бесхребетная" по тем "героическим" временам, когда "отец народов" был, конечно же, и "корифеем языкознания"). <...> Цепкая юная память подростка, мальчика из старинного русского аристократического рода навсегда сохранила вот это: "Два чугунных льва, кони моего детства, со звонкой, если постучать камнем, чугунной внутри пустотой. <...> Дом непонятной архитектуры, с где попало прилепленными террасами и балкончиками, а внутри — бесконечными коридорчиками и лесенками. <...> Шумные трапезы за длинным 141 столом, за который садилось голов пятьдесят, — трапезы, кончавшиеся почти всегда оглушительными спорами или таким вдруг неистовым "Вихри враждебные веют над нами", что случайно забредший урядник, примостившись на балконной ступеньке, замирал в страхе, дожидаясь, покуда крамола не кончится... <...> Б.), заваленный книгами, торча поверх них одной бородой, — маленький такой орпиноносый патриций — бунтарь, которого Третий Наполеон сажал когда-то в парижские тюрьмы, а Третий Александр — в отечественные. <...> Рядом с ним, за сетчатой перегородкой, сквозил бронзой и блеклым маслом портретов "Храм <...>
** - вычисляется автоматически, возможны погрешности

Похожие документы: