В данной статье рассматривается проблема влияния профессиональной, национальной и религиозной принадлежности индивида на особенности его правосознания. Авторы понимают правосознание как совокупность взглядов, ценностных ориентаций, выражающих личностные установки, актуализирующие отношения людей к конкретным законам и к правосудию в целом. С их точки зрения правосознание не просто включает знание действующего права, его принципов и требований, окрашенных определенным оценочным отношением (по принципу хорошо–плохо), но и обязательно отражает уровень личностной «пристрастности» к правовой регламентации своей собственной жизни, отражает уровень насыщенности личностным смыслом тех аспектов поведения, которые регулируются существующими правовыми нормами. В статье дана характеристика уровней развития правосознания по критерию смысловой насыщенности. Проведенное эмпирическое исследование (анкетирование, психометрическая диагностика) позволило выявить, как профессиональная направленность и этноконфессиональная отнесенность студентов влияют на специфику их правосознания. Было выявлено, что существует устойчивая связь между отсутствием веры (когда студент рефлексирует и оценивает себя как неверующего в Бога, и как не принадлежащего ни к одной из религий или религиозных течений) и отношением к праву. Для людей, которые позиционируют себя как атеисты, характерна нигилистическая жизненная стратегия (неверие в позитивные изменения), и в их ответах наиболее явственно прослеживаются элементы правового нигилизма, как неверия в то, что правовые нормы жизни будут совершенствоваться по мере развития общества (имеется в виду не развитие самих законов, а признание этих законов личностной ценностью каждым конкретным человеком). Этноконфессиональное сравнение выявило, что наиболее позитивное отношение как вера в то, что закон реально регламентирует нормы жизни, характерна для мусульман, далее (по степени выраженности оптимизма) идут православные, затем иудеи, и на последнем месте в этой иерархии оказываются атеисты, которые показали наиболее высокий уровень правового нигилизма.