РУАЭСТ (RUAEST)
ПРИРОДНЫЙ МИР: ПРЕЗУМПЦИЯ КРАСОТЫ
Красота – не только категория чистой эстетики, т. к. ее первоначальный смысл имплицирован в экологический, естественнонаучный, социальный и другие типы дискурсов. В результате словосочетания «экологическая красота», «красота природы», «красота теории», «красота слова» и т. д. широко используются в профессиональных языках. Секрет красоты в ее способности гармонизировать любой тип объекта, будь то теоретическое знание, художественное произведение, промышленное сооружение или город, что делает ее самоценной. Вместе с тем, сегодня все активнее раздаются голоса в защиту самой красоты, на место которой претендуют безобразное, дисгармоничное, выдавая себя за нее. Эстетическая симуляция особенно заметна в перепланировании столичных городов, планомерно уничтожающих естественные природные ландшафты, красота которых облагораживала и людей. В неплотно застроенное столичное пространство с его природными островками встраиваются высотные дома, заглядывающие в окна старожилов. Экономическая целесообразность новой архитектурной политики оборачивается утратой радости людей от соприкосновения с природой нашего двора, которую бесцеремонно вытеснили стекло и бетон. Архитектурная эклектика оказалась важнее природной эстетики, комфорта городской среды и климатического оазиса. Активное строительство расширяет и городские границы, наступая на леса, которые испокон веков охраняли и питали город, служили зоной отдыха, ощущения, хотя и символического, что природный мир с нами. Его природная красота служила образцом естественной эстетики для всего искусственно созданного человеком. Результат превзошел все ожидания: современные спальные районы оказались в городской пустыне, среди песка, асфальта и мусорных баков. Парадокс в том, что самые зеленые окраины города перестали быть таковыми. Итак, презумпция красоты природного мира требует нашей защиты, как, собственно, и он сам. Культура по-прежнему антропоцентрична, природа – лишь объект наших интересов, да и человек, подменив природный мир виртуальным, сделал себя объектом своих же манипуляций.