Предыстория, как и основные подробности прошедшего осенью-зимой 2011-го в Октябрьском районном суде Архангельска судебного процесса, в ходе которого обвинялись историк — профессор Михаил Супрун и начальник Информационно-аналитического и архивного центра Управления Внутренних Дел по Архангельской области полковник милиции Александр Дударев, достаточно подробно освещались прессой, но последующие этапы не заинтересовали журналистов в необходимой степени. Между тем, прецедентный характер этого дела, итогом которого стало появление у российских архивистов боязни подвергнуться уголовному преследованию за выдачу документальных источников, содержащих, по субъективному мнению ФСБ, ставшую уже пресловутой «информацию о частной жизни», не позволяет его рассматривать, как частный случай, касающийся исключительно фигурантов дела. Поскольку процесс затронул интересы историко-архивного сообщества, одновременно два представителя которого, персонифицирующих профессиональные гильдии — архивную и исследовательскую, соответственно, — оказались в 2011-м на скамье подсудимых, важно понять, может ли и в какой степени попытка обжаловать финальную позицию российских судов в Европейском Суде по Правам Человека (далее — ЕСПЧ) вернуть отечественным архивистам то чувство безопасности, с которым они жили до того, как их коллега Александр Дударев был призван виновным в превышении служебных полномочий и получил год условно за то, что с его разрешения профессору Супруну были выданы документы, содержащие информацию о переселённых в Архангельскую область после Второй мировой войны этнических немцах и отражающих, по мнению следствия, их частную жизнь. Полагая, что юридическая аргументация не менее важна для понимания этих перспектив, чем сам итог — каким бы он ни был — слушаний, уместно обратить внимание на правовые позиции, с которыми к ЕСПЧ обратились стороны ещё на досудебной стадии. Обзор приводимых сторонами доводов позволит следившим за делом Дударева/Супруна делом представителям историко-архивного сообщества понять, отражает ли и в какой степени обращение М. Н. Супруна в Европейский Суд их интересы.